Рано радоваться: почему укрепление рубля и снижение инфляции еще не означают, что все будет хорошо
– Валерий Карлович, какие опасности, на ваш взгляд, таят в себе последние резонансные изменения в экономике?
– Основная опасность заключается в том, что наше правительство неверно расставляет приоритеты. Члены правительства считают, что если у них низкая инфляция и укрепляется рубль, то это знак того, что все хорошо, что они все делают правильно. Но что происходит на самом деле? Несмотря на изменения в экономике, люди не стали жить лучше. Я часто провожу встречи с населением и вижу, что они живут все хуже и хуже.
– Почему так происходит, по вашему мнению?
– Рост благосостояния граждан напрямую зависит от уровня занятости и объемов производства российской промышленности. Важно не только, сколько люди тратят (на это влияет уровень инфляции), но и сколько они при этом зарабатывают. Баланс между ростом заработка и ростом цен – это ключевой фактор. И если правительство обращает внимание только на инфляционную составляющую, но при этом не уделяет внимания росту занятости и объемов производства, то уровень жизни людей снижается.
– Является ли наблюдаемая ситуация для России системной?
– Да, я считаю, что такое смещение приоритетов – это ключевая ошибка правительства, которую оно повторяет на протяжении последних пятнадцати лет. Именно поэтому у нас даже независимо от того, хорошая или плохая конъюнктура на энергоносители, экономика продолжает падать. Казалось бы, год назад рубль опустился, и можно было бы использовать этот рывок, как это было сделано в 1998 году. Тогда четырехкратное падение рубля дало такой толчок к развитию, что производство продолжало расти до 2008 года по 10 – 20% в год. Сейчас девальвация рубля, которая произошла в декабре 2014 года, дала нулевой эффект, если не отрицательный. Это очень настораживает. Надо не радоваться, а тревогу бить.
– Что именно настораживает?
– При такой политике правительства рост не начнется. Наоборот, те ростки экономического развития, которые сейчас есть, будут уничтожены. И это очень опасно.
– И как вы думаете, Валерий Карлович, что можно сделать в такой ситуации?
– Прежде всего, создавать условия для развития обрабатывающих отраслей промышленности. Это производства, создающие продукт с большой добавленной стоимостью (добавленная стоимость представляет собой разницу между стоимостью проданного продукта и стоимостью материалов, затраченных на его производство – прим. ред.). Соответственно, такие производства обеспечивают бОльшую занятость населения, делают больше отчислений в фонд медицинского страхования, социального страхования, в пенсионный фонд. Если обрабатывающие отрасли начнут расти, то вырастут и налоговые отчисления в бюджет, которые можно будет направить на поддержку социально незащищенных слоев населения: индексацию пенсий, пособий и иные социальные нужды.
– Что же мешает обрабатывающим отраслям наращивать производство сейчас?
– Ключевым фактором здесь является конкурентоспособность. А она напрямую зависит от курса рубля к доллару. Как только он начинает укрепляться, понижается конкурентоспособность российских производителей. С 2016 года рубль вырос почти на 20%. Это значит, что на 20% упала конкурентоспособность российских производителей.
– Вы говорите, что это ключевой фактор., влияющий на ситуацию. Есть и другие?
– Да. Второй фактор – это стоимость денег. Развития не бывает без инвестиций, а заёмные средства у нас и за рубежом стоят по-разному. Если в США или Европе можно взять кредит под 1%, а иногда даже под нулевую или отрицательную ставку, то у нас кредиты выдают под 15% и более. Производствам, зачастую, обслуживание кредитов обходится в 30% и даже 45 % от стоимости производственного цикла.
– Получается, что 20% отнимает курсовая разница, еще 30-45% – стоимость заемных средств?
– Именно так. Но и это не все. Добавляют проблем промышленникам монополии и олигополии. Например, цены на отдельный сортамент металла выросли на 60%. Несмотря на то, что курс рубля укрепляется, и, казалось бы, металл, наоборот, должен подешеветь, происходит все наоборот. Снижают конкурентоспособность и «дыры в законах», которыми пользуются недобросовестные экспортеры.
– Можете привести конкретный пример?
– К примеру, по шинам защитные пошлины варьируются от 26% до 34%. Что делают недобросовестные экспортеры? Они берут колесо в сборе, пошлина – 5%. Завозят, а потом колесо выбрасывают – и шина идет на рынок с 5%-процентной пошлиной.
– Как можно помочь российской экономике в сложившейся ситуации?
– Нужно принять наши предложения по пересмотру налоговой системы. Сейчас рассматривается вопрос о снижении нагрузки на фонд оплаты труда – уменьшении тарифов страховых платежей с 26% до 21 %. Это совершенно правильная мера. Но ни в коем случае нельзя при этом увеличивать НДС. Потери для бюджета можно компенсировать за счет отмены возврата НДС экспортерам сырья. Даже частичная отмена может сэкономить бюджету до 1,5 триллионов рублей. Плюс дополнительные доходы от курсовой разницы: цены на нефть сейчас 55 долларов за баррель, а заложены в бюджет – только $40. Это даст еще примерно 1,5 триллиона.
– Но, наверное, мало получить деньги – надо их ещё и правильно использовать…
– Если эти деньги хотя бы частично направить на развитие промышленности, на индексацию зарплат бюджетников и пенсий, на поддержку незащищенных слоев населения, например, на реализацию программы продовольственных карточек для малоимущих, это дало бы серьезный толчок к развитию.
– Неужели наше правительство вообще ничего не делает для преломления негативного тренда?
– На самом деле, правильные инструменты правительство использует, но в незначительных объемах. Вот ещё один пример – субсидирование процентных ставок по кредитам на покупку сельскохозяйственной техники. Такие меры дают хорошие результаты. Их нужно распространять на другие отрасли. Вместе с этим, надо следить за курсом рубля и ключевой ставкой (минимальной процентной ставкой, по которой Центробанк предоставляет кредиты коммерческим банкам – прим. ред.). Нужно плавно опускать курс рубля до уровня, заложенного в бюджете, – 67,5 рублей за доллар. Также необходимо снижать ключевую ставку. Если сейчас уровень инфляции ниже 5%, то хотя бы процентов до 7% надо снизить ставку. Тем самым, затраты производителей на обслуживание кредитов уменьшились бы в 1,5 раза. Это серьезное подспорье – экономика бы сразу ожила.